Алексей Гасников - Октябрь [СИ]

Это было странно. Ее память походила на лоскутное одеяло, в котором то и дело зияли дыры. Казалось, она сама многого о себе не знает. Детство было представлено отдельными фрагментами, своеобразным набором разрозненных картин. Должно быть, они как вспышки порою приходили ей во снах. А дальше… Модо увидел не так уж много, но было и без того понятно, что жизнь не особо ее баловала. Он увидел того, человека, которого она искала, и ему стала ясна причина ее упорства.

Плантации, надсмотрщики, рабство, побег… Он увидел многое.

Но было еще кое-что, и это показалось Модо настолько невероятным, что он не поверил сам себе. Такого просто не могло быть. В определенном месте воспоминания словно бы двоились, и одни заменяли другие. Он хотел было попытаться заглянуть поглубже, но похоже эта попытка причинила девушке боль, и Модо отступил.

Взяв то, что ему было нужно, и оставив взамен сведения, которые должны были пригодиться в будущем деле, Модо прервал контакт.

Когда же его посетители ушли, он еще долго пребывал в задумчивости, пытаясь объяснить увиденное. Но так и не смог этого сделать.

Глава седьмая

Октябрь

Медленно, отмеряя каждый удар, точно скупец монеты, часы на восточной башне Собора пробили час до полуночи.

Над улицей висел густой туман. Необычный, красноватый, — такой, какой возможен лишь в Делле, — он являл собой смесь из всевозможных испарений, накопленных городом за день. Подворотни, переулки, дворы — туман заволок собой все, и сквозь его призрачное марево с трудом угадывались маяки уличных фонарей, силуэты домов и уж совсем редкие в это позднее время тени человеческих фигур. Ночь опустилась на город, и лишь стук копыт лошади какого-то запоздалого извозчика да далекий собачий вой нарушали ее каменную тишину.

Стоя у железной ограды, Октябрь посмотрела вверх, на темную громаду дома.

— И как ты собираешься попасть внутрь? — спросил Меррик.

Трехметровая кованая изгородь на каменном основании надежно защищала здание и прилегающую территорию от проникновения. Чугунные прутья, составляющие решетку, оканчивались вполне красноречивыми остриями и напоминали копья.

— Справа есть замаскированная калитка для прислуги, — ответила Октябрь. — Обычно она закрывается на щеколду, которую легко открыть снаружи; она ведет на задний двор.

Лицо мужчины выразило явное удивление.

— Откуда ты… — начал было он, но тут же осекся. — Это все этот странный коротышка. Что все-таки произошло там, в этой чертовой подземной лаборатории? Он прочитал твои мысли? Как-то залез к тебе в голову? Титус намекал на что-то подобное…

Октябрь ему не ответила.

И в первую очередь потому, что сама не понимала всего толком. Маленький человечек действительно сделал с ней что-то такое, отчего ей стало известно много того, о чем она не знала прежде. Однако все полученные ей сведения касались строго порученного дела и ничего более. Например, она знала, что с восточной стороны дома держат собак, но на ночь не отпускают, а сажают на длинную цепь; дорожка от скрытой калитки ведет прямиком к черному ходу, а поперек каждой из наружных дверей на уровне голени вечером натягивают шнур, соединенный со звонком в комнате хозяина. Ей было известно количество комнат в доме и их расположение, а также еще множество других вещей. Однако зачем все это? какую истинную ценность представляет дневник, который ей предстояло украсть? — этого она не знала.

Задумавшись, Октябрь вновь вспомнила ощущение прикосновения чужого сознания, холод и череду странных образов, наполнивших ее мозг в тот момент, и от этих воспоминаний по телу пробежали мурашки. Поведя плечами, она стряхнула с себя это наваждение.

Пройдя вдоль забора, они остановились в нужном месте: калитка действительно оказалась там, где Октябрь и говорила. Хорошо смазанный засов легко отворился. Открываясь, дверца чуть слышно скрипнула петлями.

— Жди меня здесь, — велела Октябрь Меррику. — Если через двадцать минут я не вернусь, обойди дом и разбей одно из окон с той стороны. Если меня не будет и после этого — уходи. Понял?

Меррик кивнул.

Алый, словно насытившийся кровью туман клочьями проплывал мимо. Бросив еще один взгляд на дом, Октябрь шагнула сквозь калитку.

Во дворе было тихо, только где-то в саду по ту сторону дома стрекотали сверчки. Держась чуть заметной тропинки, Октябрь, по временам настороженно оглядываясь, направилась к двери черного хода. Успешно преодолев это расстояние, она остановилась и легонько подергала ручку: как и стоило ожидать, дверь была заперта.

Но это не остановила Октябрь. Достав из кармана нож, она просунула его в щель сбоку и, когда клинок вошел на половину своей длины, плавно повела вверх. Скоро нож встретил на своем пути какую-то преграду. Тогда погрузив его еще глубже, практически по самую рукоять, Октябрь резким движением толкнула клинок снизу-вверх. Внутри раздался негромкий лязг, засов выскочил из петли, и дверь подалась наружу.

Первая преграда была преодолена.

Открыв дверь, Октябрь осторожно разрядила звуковую ловушку, ожидавшую незваных гостей прямо за порогом, и, так же тихо притворив за собой, вошла.

Недлинный коридор был слабо освещен мерцанием двух газовых ламп. Отбрасывая черную дрожащую тень на дубовые панели стены, Октябрь крадучись двинулась по нему вперед.

Пройдя коридором, она очутилась в холле. Справа располагалась лестница на второй этаж, в десяти шагах слева — проход, ведущий в западное крыло. Стараясь держаться ближе к стенам, Октябрь направилась в его сторону. Миновав небольшую приемную, обстановка которой с трудом угадывалась в тусклом луче уличного света, что пробивался внутрь сквозь щель между неплотно сдвинутых штор, она наконец очутилась перед кабинетом.

Массивная дверь тяжело сидела на медных петлях и выглядела неприступно, но попробовав ее, Октябрь с удивлением обнаружила, что та не закрыта. С опаской распахнув дверь пошире, девушка ловко проскользнула в кабинет.

Большое окно, расположенное прямо против двери, отчетливо выделялось на темном фоне стены и заполняло помещение потоком лунного света. Серебристое сияние щербатой плитой лежало на поверхности стола, сквозь сумрак неуверенно выступали силуэты кресел, на полках чернели армии книг.

На втором этаже, прямо над головой девушки, внезапно раздался громкий скрип, словно бы кто-то случайно ступил на рассохшуюся половицу, заставивший Октябрь тут же напрячься и на минуту обратится в слух. Но все было спокойно, и после вновь утвердилась обычная для спящего дома мягкая тишина.